Мистика в психиатрии
Тема мистики, сверхъестественных явлений волновала человечество с давних пор. Интерес к этой теме обострился в 90-ые годы, когда атеистическая доктрина советского государства утратила свою актуальность, а в средствах массовой информации появились многочисленные сообщения о магах, колдунах, гадалках и экстрасенсах. Невольно соприкоснуться с этой тематикой приходится и врачам-психиатрам, ведь «телепатическое общение с высшими силами», ощущение «магического» воздействия, «вселения беса», часто играют ведущую роль в переживаниях пациентов психиатрических клиник.
Изучение фабулы, содержания бредовых переживаний и галлюцинаторных образов – неблагодарное дело для психиатра. Содержание бреда не имеет существенного диагностического значения, не определяет тактики лечения. Важен сам факт наличия бреда, его систематизированность, связь с аффектом - эмоциями и т.д. И всё же бредовая фабула порой столь красочна и фантастична, что заставляет задуматься, откуда же пациенты черпают образы этого мира болезненных, но завораживающих «фантазий». Вспоминается интригующая фраза великого психиатра К.Г. Юнга «Я верю, что бред и галлюцинации – не просто симптомы, в них есть огромный общечеловеческий смысл». Недаром в содержании галлюцинаторно-бредовых переживаний совершенно разных людей много общего. Так, развитие бреда при шизофрении у большинства людей проходит одинаковые этапы. Сначала появляется бред преследования, к нему присоединяется бред воздействия, который переходит в фантастический бред величия. У советского психиатра В. А. Гиляровского есть наблюдение, касающееся общности зрительных галлюцинаций при шизофрении: «Обращает на себя внимание нередко повторяющееся у шизофреников явление: ей (пациентке) кажется, что её преследует какой-то глаз; типично также видение фигуры без головы».
Одним из аспектов нашей работы стало как раз изучение зрительных галлюцинаций у больных шизофренией с бредом религиозно-мистического содержания. Было обнаружено, что при более благоприятном течении болезни галлюцинации представлены конкретными образами (лицо Бога, чёрт, рука дьявола, глаз, таинственные существа). По мере утяжеления заболевания они утрачивают предметность, становятся более универсальными (тьма, лучи света, туманное облако, зелёное свечение, светящиеся шары и т.п.).
Шары вообще оказались довольно частым галлюцинаторным образом. Если вспомнить архетипы Юнга, то шар – символ целостности. Возможно, поэтому в ответ на дезинтеграцию психической деятельности при шизофрении бессознательное в качестве «компенсации» генерирует именно эти образы. С этих позиций Юнг объяснял появление НЛО (светящиеся округлые предметы) во второй половине ХХ века – именно тогда, когда человечество было расколото мировыми войнами, поделено на два лагеря «холодной» войной. Тема окружности прослеживается и в бредовых переживаниях, в рисунках пациентов. Так у одной пациентки существовала целая теория о том, что окружность – самая совершенная фигура и всё в мире, так или иначе, связано с ней. Можно вспомнить рассказ «Макаров и Петерсон» Д. Хармса, поэта и писателя, к несчастью, страдавшего шизофренией. Этот короткий, на первый взгляд, бессмысленный рассказик представляет собой диалог двух героев – восторженного Макарова и скептичного Петерсона. Макаров рассказывает про таинственную книгу о человеческих желаниях. Внезапно Петерсон исчезает. Макаров слышит лишь его голос: «Где я, Петерсон, ты видишь эти шары?». Макаров открывает книгу и читает: «Человек теряет желания и становится шаром». Заметим, что потеря желаний – абулия – один из основных симптомов шизофрении.
Другим аспектом нашего исследования стал анализ восприятия пациентами собственной души – «субъективная антропология». Большинство здоровых лиц специально не задумываются над тем, где душа «локализуется» в теле, может ли она его покидать. Больные с наиболее благоприятными формами заболевания так же затрудняются ответить на эти вопросы, либо локализуют душу в груди, что в общем-то характерно для нашей культуры. По мере утяжеления заболевания, нарастания расстройств мышления и других симптомов могут появиться и другие переживания. Больные отмечают «перемещение», «обособление» своей души, иногда она переходит в солнечное сплетение. Важно отметить, что в древности люди связывали свои психические процессы именно с животом. Всем известное учение о темпераментах объясняло различие между людьми преобладанием той или иной жидкости – желчи (холерик), тёмной желчи (меланхолик). У некоторых пациентов душа становится «оболочкой» вокруг тела, путешествует в пространстве и времени, описываются ощущения изъятия и замены души, душой наделяются планеты. Формируется панпсихическая картина мира, подобная мировоззрению древних народов, в которой всё (даже неживое) имеет душу и незримыми нитями связано с душой человека. Таким образом, по мере прогрессирования болезни галлюцинаторно-бредовые образы становятся всё более архетипическими, восприятие души «деиндивидуализируется», становится мифологическим. Эти факты дают основание предполагать, что болезнь по мере своего развития активирует наиболее древние формы организации психики.
Мы надеемся этой статьёй привлечь внимание к миру образов бессознательного, которые наиболее ярко проявляют себя в переживаниях пациентов психиатрических клиник, но при этом играют значительную, хотя обычно не осознаваемую роль в жизни людей, не страдающих психическими заболеваниями.
Подобные психические заболевания, на сегодняшний день, поддаются лечению и могут быть с успехом компенсированы. При проведении адекватного комплексного нейрометаболического и специального психотерапевтического лечения люди часто возвращаются в привычную социальную среду, адаптированы к внешней среде и их жизнь мало чем отличается от жизни здоровых.
Тема мистики, сверхъестественных явлений волновала человечество с давних пор. Интерес к этой теме обострился в 90-ые годы, когда атеистическая доктрина советского государства утратила свою актуальность, а в средствах массовой информации появились многочисленные сообщения о магах, колдунах, гадалках и экстрасенсах. Невольно соприкоснуться с этой тематикой приходится и врачам-психиатрам, ведь «телепатическое общение с высшими силами», ощущение «магического» воздействия, «вселения беса», часто играют ведущую роль в переживаниях пациентов психиатрических клиник.
Изучение фабулы, содержания бредовых переживаний и галлюцинаторных образов – неблагодарное дело для психиатра. Содержание бреда не имеет существенного диагностического значения, не определяет тактики лечения. Важен сам факт наличия бреда, его систематизированность, связь с аффектом - эмоциями и т.д. И всё же бредовая фабула порой столь красочна и фантастична, что заставляет задуматься, откуда же пациенты черпают образы этого мира болезненных, но завораживающих «фантазий». Вспоминается интригующая фраза великого психиатра К.Г. Юнга «Я верю, что бред и галлюцинации – не просто симптомы, в них есть огромный общечеловеческий смысл». Недаром в содержании галлюцинаторно-бредовых переживаний совершенно разных людей много общего. Так, развитие бреда при шизофрении у большинства людей проходит одинаковые этапы. Сначала появляется бред преследования, к нему присоединяется бред воздействия, который переходит в фантастический бред величия. У советского психиатра В. А. Гиляровского есть наблюдение, касающееся общности зрительных галлюцинаций при шизофрении: «Обращает на себя внимание нередко повторяющееся у шизофреников явление: ей (пациентке) кажется, что её преследует какой-то глаз; типично также видение фигуры без головы».
Одним из аспектов нашей работы стало как раз изучение зрительных галлюцинаций у больных шизофренией с бредом религиозно-мистического содержания. Было обнаружено, что при более благоприятном течении болезни галлюцинации представлены конкретными образами (лицо Бога, чёрт, рука дьявола, глаз, таинственные существа). По мере утяжеления заболевания они утрачивают предметность, становятся более универсальными (тьма, лучи света, туманное облако, зелёное свечение, светящиеся шары и т.п.).
Шары вообще оказались довольно частым галлюцинаторным образом. Если вспомнить архетипы Юнга, то шар – символ целостности. Возможно, поэтому в ответ на дезинтеграцию психической деятельности при шизофрении бессознательное в качестве «компенсации» генерирует именно эти образы. С этих позиций Юнг объяснял появление НЛО (светящиеся округлые предметы) во второй половине ХХ века – именно тогда, когда человечество было расколото мировыми войнами, поделено на два лагеря «холодной» войной. Тема окружности прослеживается и в бредовых переживаниях, в рисунках пациентов. Так у одной пациентки существовала целая теория о том, что окружность – самая совершенная фигура и всё в мире, так или иначе, связано с ней. Можно вспомнить рассказ «Макаров и Петерсон» Д. Хармса, поэта и писателя, к несчастью, страдавшего шизофренией. Этот короткий, на первый взгляд, бессмысленный рассказик представляет собой диалог двух героев – восторженного Макарова и скептичного Петерсона. Макаров рассказывает про таинственную книгу о человеческих желаниях. Внезапно Петерсон исчезает. Макаров слышит лишь его голос: «Где я, Петерсон, ты видишь эти шары?». Макаров открывает книгу и читает: «Человек теряет желания и становится шаром». Заметим, что потеря желаний – абулия – один из основных симптомов шизофрении.
Другим аспектом нашего исследования стал анализ восприятия пациентами собственной души – «субъективная антропология». Большинство здоровых лиц специально не задумываются над тем, где душа «локализуется» в теле, может ли она его покидать. Больные с наиболее благоприятными формами заболевания так же затрудняются ответить на эти вопросы, либо локализуют душу в груди, что в общем-то характерно для нашей культуры. По мере утяжеления заболевания, нарастания расстройств мышления и других симптомов могут появиться и другие переживания. Больные отмечают «перемещение», «обособление» своей души, иногда она переходит в солнечное сплетение. Важно отметить, что в древности люди связывали свои психические процессы именно с животом. Всем известное учение о темпераментах объясняло различие между людьми преобладанием той или иной жидкости – желчи (холерик), тёмной желчи (меланхолик). У некоторых пациентов душа становится «оболочкой» вокруг тела, путешествует в пространстве и времени, описываются ощущения изъятия и замены души, душой наделяются планеты. Формируется панпсихическая картина мира, подобная мировоззрению древних народов, в которой всё (даже неживое) имеет душу и незримыми нитями связано с душой человека. Таким образом, по мере прогрессирования болезни галлюцинаторно-бредовые образы становятся всё более архетипическими, восприятие души «деиндивидуализируется», становится мифологическим. Эти факты дают основание предполагать, что болезнь по мере своего развития активирует наиболее древние формы организации психики.
Мы надеемся этой статьёй привлечь внимание к миру образов бессознательного, которые наиболее ярко проявляют себя в переживаниях пациентов психиатрических клиник, но при этом играют значительную, хотя обычно не осознаваемую роль в жизни людей, не страдающих психическими заболеваниями.
Подобные психические заболевания, на сегодняшний день, поддаются лечению и могут быть с успехом компенсированы. При проведении адекватного комплексного нейрометаболического и специального психотерапевтического лечения люди часто возвращаются в привычную социальную среду, адаптированы к внешней среде и их жизнь мало чем отличается от жизни здоровых.
3
Спам
