На фото: Юлия Воробьева с внучкой.
3 марта 1978 года на донецкой шахте имени Петровского крановщица Юлия Воробьева приняла смену, села в кабину, нажала на кнопки. И вдруг… треск, вспышка, глухой удар — разряд тока 380 вольт, оценят потом эксперты.
Воробьева скончалась на месте. Ее тело доставили в морг. Спустя два дня после трагедии в больничный морг пришли студенты-практиканты во главе с куратором курса. "Отрежьте мизинец ноги”, — указал на труп крановщицы руководитель курса одному из парней. Через мгновение из отрезанного мизинца хлынула кровь…
В тот же день весь Донецк обсуждал свежую сенсацию: умершая от удара током женщина ожила. Почти год Воробьева провела в больницах. А когда первый
раз вышла на улицу, чуть не сошла с ума. Она увидела органы прохожих
как будто на рентгеновском аппарате.
С тех пор для Юлии Федоровны началась новая жизнь.
Ее обследовали ученые всего мира, она "сканировала” Юрия
Андропова, Бориса Ельцина, Михаила Горбачева и Виктора Черномырдина,
весь состав советского Политбюро и первый отряд космонавтов. Ставила
диагнозы звездам советской эстрады, артистам кино и театра. Женщина ни разу не ошиблась в своих прогнозах.
"Врачи бессильны в моем случае. Меня не берет наркоз”
— Когда первый раз поняли, что с вами что-то не так?
— После того как очнулась в морге, меня перевели в клинику
травматологии. Рядом со мной в палате лежала женщина. Однажды ее
навестили родственники. После их ухода у меня вырвалось: "У вас скоро
будут похороны”. И сама испугалась за сказанное. Как я могла такое
ляпнуть? На следующий день скончался отец этой женщины. Это был первый
звоночек… А когда вышла на улицу, глянула по сторонам — и мне стало
плохо: я увидела органы прохожих.
— Выходит, помимо того что вы просвечиваете внутренние органы человека, вы можете предугадать какие-то события?
— Я этим специально не занималась. Например, первое время
я с мужем и тремя детьми ютилась в малогабаритной "двушке”. В 1984 году
мне велели посмотреть нашего земляка, космонавта Берегового, на дому.
Перед его визитом меня посетил глава администрации Донецка и ужаснулся,
в каких условиях я живу. Через пару дней нам выдали новую 3-комнатную
квартиру. А накануне новоселья мне приснился наш переезд — я видела ту
же квартиру, дом, район. Вот как это объяснить? Да таких случаев
миллион. Прихожу недавно к дочке в гости. Вся семья ползает по ковру,
ищет потерянную иголку. Я только глянула на пол и сразу нашла. Будто
кто подсказывает мне. Я ведь даже мысли могу читать. Недавно в магазине
обратилась к мужчине: "Про какие 600 долларов вы думаете?”. Того аж
передернуло: "Мне недоплатили за ранения”. А недавно мне звонили с
программы "Малахов плюс”. От участия в передаче я отказалась, но по
телефону сообщила ведущему о его проблемах с желудком и добавила, какая
рубашка на нем в данную минуту.
— Более серьезные эксперименты в этой области вы проводили?
— Дело было во Франции. Надо мной ставили
опыты серьезные ученые из разных стран. Передо мной положили 4
фотографии. Я должна была проследить судьбу человека, изображенного на
каждой карточке. На первой я увидела мужчину с сигарой. "Три месяца
назад этот человек умер от СПИДа”, — сказала я. Члены комиссии закивали
головой. На второй карточке была изображена девочка. "Она будет
рисовать”, — щелкнуло в моей голове. Та девочка выросла и стала
художником-мультипликатором. На следующей картинке — женщина в белом
халате. Я сразу увидела, что дама была не врачом, актрисой. И опять в
точку. На последнем фото — лицо улыбающегося мальчика 6—7 лет. "Этот
ребенок родился с аномалией развития верхних и нижних конечностей”. И
тогда мне перестали задавать вопросы. Тот мальчик был инвалидом с
детства, родился без рук и ног. Позже я узнала, что все эти карточки
были сканированы — а копии фотографий не должны давать информации.
Японцы проводили опыты. Ставили передо мной десяток людей
на костылях. Надо было определить, у кого из них наложен ложный гипс.
Также я должна была отсканировать содержимое желудка людей. Причем
нужно было не просто узнать, что съел тот или иной товарищ, а какого
цвета была съедена слива или какой напиток был выпит.
— Могли вы подумать, что этот дар принесет вам такую славу?
— Да о чем вы говорите?! Поначалу врачи вообще утверждали,
что я проживу не больше трех недель. Меня же как тряхануло! 380 вольт!
Трое суток в морге. Кровь свернулась. Такие вещи бесследно не проходят.
На протяжении 32 лет у меня страшно болят ноги. Я испытываю адскую боль
— душа расстается с телом! У меня нарушено кровообращение. Я вынуждена
носить резиновые калоши и зимой и летом — больше ничего не налезает.
— Как говорится, сапожник без сапог…
— Врачи в моем случае бессильны. Меня отправляли на
обследование в Германию. Доктора развели руками: "Вы не поддаетесь
ремонту. От болевого шока можете умереть на столе”. На меня ведь наркоз
не действует. Вот зуб поломался, а я не могу обратиться к врачу — нет
сил вытерпеть боль. Помню, однажды мной заинтересовался офтальмолог
Святослав Федоров. Он исследовал мое зрение. Так его аппаратура
диагностировала, что я слепая. Вернее, один глаз вообще не видит, а
другой — всего на 0,003 процента.
— А вы обращались к врачам, которые обладают такими же способностями, как у вас?
— Приехал к нам в город один такой целитель.
Я пошла, думала, может, с ногами поможет. Он начал смотреть меня: "У
вас аппендицит”. Я удивилась, ведь аппендикс у меня вырезали в 1972
году. В общем, до моих ног мы так не дошли...
"Семь лет я обслуживала Девятое управление КГБ”
— Известно, что среди целителей много шарлатанов…
— Шарлатаны были всегда. Помните людей, которые руками
делали сложнейшие операции? Так это была инсценировка, не более того. И
сегодняшние битвы экстрасенсов — просто шоу. Но сейчас люди всему
верят. Раньше было больше скептиков. Мне пришлось пройти через
сложнейшие испытания, чтобы доказать свою значимость. В 1993 году меня
отправили в Швейцарию на Всемирный конгресс парапсихологов. Там
собрались мировые светила в области аномальных явлений. Зал вмещал
порядка 7 тысяч зрителей. За одной известной колдуньей несли
20-метровый шлейф, на голове у нее была корона. Участники опыта должны
были продиагностировать мужчину, определить, что с ним не так. Каждый
из нас выходил на сцену и делал разные предположения. Никто не заметил,
даже та дама с короной, что у пациента сердце расположено с правой
стороны. Я сказала об этом. Объяснила, что у него сужение митрального
клапана до 2 миллиметров. Заняла первое место, получила почетный
диплом, и меня пригласили в Берн на прослушивание в парламент. А позже
в одном из швейцарских городов мне поставили памятник — скульптуру
женщины, которая "смотрит” девочку.
— Правда, что вам приходилось оживлять человека?
— В 1987 году меня попросили посмотреть
8-месячного сына высокопоставленного чиновника из ЦК Грузии. Мальчик
попал в автокатастрофу, впал в кому. Я приехала в Тбилиси. Глянула на
ребенка и обнаружила тромб, который не давал жить малышу. 40 минут я
работала над тем пациентом. В итоге ребенок открыл залитые кровью
глаза. Сейчас ему 23 года, он живет в России, много интервью давал по
этому поводу. Но мы с ним больше не встречались. После того случая
руководство Грузии предлагало мне остаться в Тбилиси. Выделяли квартиру
в престижном районе, дачу на берегу моря. Но я не воспользовалась
благами. Неудобно как-то было…
— Вы же еще работали с космонавтами?
— Главный врач Звездного городка Сергей
Пономарев дал мне такую рекомендацию: "Никакое УЗИ не сравнится с
Воробьевой”. На протяжении трех лет я осматривала всех космонавтов
перед полетом. После чего меня сделали почетным гражданином Звездного
городка.
— Вы работали на секретных объектах... Значит, давали подписку о неразглашении?
— Никаких подписок я не давала, все было на словах. Я
сдержала свои обещания. 20 лет никто не знал о моей секретной работе.
Но теперь время прошло… Меня ведь приглашали на правительственные дачи,
семь лет я обслуживала Девятое управление КГБ.
— Ну а самого Юрия Андропова "смотрели”?
— Андропова я смотрела на его госдаче. Это
было недолгое общение. Не хочу говорить об этом. Зачем? Я всегда ухожу
от этой темы. Мне неприятен этот период жизни. У меня даже сердце
начинает болеть, когда я вспоминаю.
— С кем-то из известных политических деятелей у вас сохранились теплые отношения?
— С такими людьми особого общения быть не
могло. На аудиенцию мне отводилось 10—15 минут. Только с Виктором
Черномырдиным мы нашли общий язык. Я приехала к нему на дачу в 5 часов
вечера. И задержалась до 4 утра. А еще я очень благодарна министру
обороны СССР Дмитрию Федоровичу Устинову. Дело было так. Меня часто
просили нелегально посмотреть кого-нибудь из пациентов кремлевской
клиники. Имена больных не называли. А в то время по телевизору мало
кого показывали, в лицо я почти никого не знала. Мне выписывали
пропуск, я проходила в больницу — а там все на одно лицо, в одинаковых
халатах. И вот привели меня к Устинову. У него были серьезные проблемы
с ногами и сосудами. Я посмотрела его, руками обезболила коленки. Он
рассказал мне о своих детях, и тут я не выдержала. Разрыдалась. В то
время моего сына отправили служить в Афганистан, и я ничего не знала о
его судьбе. Устинов нахмурился и сказал: "Ваш сын будет дома 16
октября”. Это я позже узнала, что беседовала с министром обороны.
Проходит полтора месяца после нашей встречи. На календаре — 16 октября.
Я уж думать забыла о том разговоре. И вдруг в 5 утра звонок в дверь…
Сын вернулся…
— Но ведь прежде чем обслуживать членов политбюро, надо было как-то зарекомендовать себя?
— Лучшие рекомендации мне дал Юлиан Семенов. Нашу встречу
с писателем организовал начальник 9-го отдела КГБ в ялтинской гостинице
"Интурист”. Помню, сели мы друг напротив друга. Он разделся до пояса. Я
начала его смотреть. Рассказала о его давлении, о проблемной правой
почке… Он усмехнулся: мол, тебе врачи про меня поведали. И только когда
я сказала ему о шраме ниже пояса, он напрягся: "Об этом никто не знал”.
Потом я смотрела его дочерей. Рассказала, что у одной были
прооперированы вросшие ногти. Выявила и другие заболевания. Позже мои
слова подтвердили диагносты американских клиник. После этого мы
подружились с Семеновым. Он даже посвятил мне роман "Аукцион” и
назначил аудиенцию с патриархом Пименом.
— Насколько я знаю, вы смотрели и генерала Романова?
— Да, меня возили в клинику Бурденко. Но с Романовым
изначально была безвыходная ситуация. Я смотрела Раису Горбачеву и чету
Миттеран. Общалась с Эммануилом Виторганом и Аллой Балтер, с Вилли
Токаревым и Игорем Крутым, Костей Райкиным и Петросяном. Господи, про
всех рассказывать — и недели не хватит.
— С такими знакомыми вы должны были стать миллионершей!
— О чем речь! Я даже билеты до Москвы покупала на
собственные средства. Денег за лечение никогда не просила. Дадут —
хорошо, нет — не надо. Даже сейчас, когда меня спрашивают: "В чем вы
нуждаетесь?” — я отвечаю: "Да ни в чем”. А ведь мне даже дом отапливать
не на что. По инвалидности я получаю 210 гривен — это 23 доллара. Плюс
минимальная пенсия капает — 630 гривен — столько получают люди, которые
никогда не работали. А я ведь столько лет лечила людей! В прошлом году
ко мне приезжал советник Ющенко, обещал позаботиться о прибавке к моей
пенсии. Обманул. Забыл про меня. Хорошо, дети помогают. Сама бы я не
выжила на эти гроши. А мужа я давно схоронила.
— В 90-е годы многие целители зарабатывали сумасшедшие деньги, собирали стадионы, выступали по телевизору, заряжали воду…
— Мне тоже предлагали зарабатывать деньги
таким образом. Чумак предлагал сотрудничать. Но я могу только
индивидуально смотреть человека. Кашпировский в одном интервью обозвал
меня "прибабахнутой током”. Я не в обиде. Скажу вам как на духу: я
преклоняюсь перед его даром. Он человек будущего. Кашпировский обладает
силой, которая еще не изучена, тут даже разговора нет. Он не шарлатан.
Я с ним даже тягаться не могу. Вот только ему нужно держать себя под
контролем. Со славой бороться надо…
— Что вы можете сказать о болгарской целительнице Ванге?
— До Ванги я так и не добралась. У меня было приглашение
одновременно от нее и от Раджива Ганди. Я предпочла поездку в Индию.
Что я хочу сказать о Ванге… Люди много придумывают. Журналисты пишут о
ней, чтобы заработать себе на хлеб. Известно, что бедную женщину просто
эксплуатировали. Она не знала русского языка, работала с утра до ночи,
и никто не интересовался — сыта ли она, здорова ли. Расул Гамзатов
рассказывал мне, что Ванга посоветовала ему спрятать рукописи на даче.
Он так и сделал. Рукописи все сгорели. Моя знакомая вспоминала, что на
прием к Ванге выстраивались огромные очереди. Когда она подошла к ней,
целительница пробубнила два слова на болгарском языке и замолчала. Моя
приятельница даже не успела понять, что сказала Ванга, как поступила
команда от ее помощников: "Следующий”. Просто вовремя нашлись умельцы,
которые научились делать бизнес на целительнице.
— Юлия Федоровна, как к вам относились коллеги?
— Однажды ректор Донецкого института искусственного
интеллекта Анатолий Иванович Шевченко пригласил меня выступить перед
светилами в области аномальных явлений. По окончании мероприятия ко мне
подошла одна знаменитая колдунья и шепнула: "Вы скоро умрете, на вас
проклятие”. Потом обратился какой-то старик: "Я сделаю так, что вас
парализует”. В тот день я еле добралась до дома. Доползла до кровати, и
у меня отнялись ноги. Я ведь всю жизнь, пока лечила, была гонимая. Ко
мне приезжали монашки, срывали двери с петель, на мне обрывали одежду.
Однажды меня чуть не облили кислотой, чудом избежала автокатастрофы.
— Зато вашим детям и внукам наверняка не нужны врачи?
— Деточка, в том-то и беда — я совсем не вижу своих
близких. Не дано мне это. Я общалась со многими старцами, мне говорили,
что настоящий целитель не может видеть родных. Наверное, это и не
нужно. Иначе можно сойти с ума. А еще я себя не вижу. Мне кажется, у
меня нет ни желудка, ни печени, ни сердца.
— Кто из пациентов запомнился больше всего?
— Однажды ко мне пришла семейная пара, которая не могла
зачать ребенка. Причину не могли выявить много лет. Я посмотрела
мужчину, оказалось, у него стопроцентная неподвижность спермы из-за
удара тупым предметом в область паха. Я сделала ему обработку, и вскоре
у них родился сын.
В 80-е годы в институте травматологии я познакомилась с
женщиной. Она лежала без движения. Мы разговорились. Оказалось, ее
избил муж, случился разрыв седьмого шейного позвонка. И теперь она
вынуждена остаток жизни провести в кровати. Я посмотрела ее. Гляжу, а у
нее защемление нерва, нет разрыва. Посоветовала ей хорошего массажиста.
Через полтора месяца она уже сидела, а через полгода ее выписали. Это
была поэтесса Надежда Сташевская. В советское время врачи часто
ошибались с диагнозом.
Например, моей знакомой Галине Раденко, врачу-педиатру из
Макеевки, поставили диагноз — рак желудка. После моего сканирования
выяснилось, что у нее диафрагмальная грыжа, которая вызывает жуткие
боли в желудке. Ее прооперировали. 24 года прошло с тех пор. Она жива и
здорова.
— По всей стране часто проходят слеты людей-рентгенов. Вы были хоть на одном?
— Нет, я ни разу не ездила. Да и зачем?
Сейчас российские газеты много пишут про 12-летнюю девочку из Мордовии,
которая ставит диагнозы людям. Но ведь для этого нужно получить
медицинское образование. Я много лет отдала тому, чтобы полностью
изучить анатомию человека. Однажды к этой девочке пришел известный
футболист. "Какое колено у меня травмировано?” — спросил он. "Правое”,
— не задумываясь ответила девочка. Мужчина ушел. У него не были
травмированы колени. Зато недавно этой девчушке с мамой подарили
квартиру в Москве, приставили к ним личную обслугу, а за прием
12-летний ребенок берет 50 тысяч рублей. Я же еще в советское время
умоляла выделить мне комнатку в столице. Меня даже возили на
Чертановскую улицу, показывали предполагаемую квартиру, обещали
оформить документы. Но дальше разговоров дело не пошло… А просить,
настаивать я не умею.