Техносфера – «Черное Солнце» Сны Техносферы (продолжение)

Это был комплект из десятка полупрозрачных трубочек длиной от 20 до 50 сантиметров. – Они все светились, будто бы изнутри и я видела, что они наполнены какой-то синей жидкостью. Трубки гудели, звенели, щелкали самыми разными звуками.



Это существо напоминало громадного богомола, - я отчетливо увидела, что «руки насекомого» оно одело на себя словно рукавицы. – Эта тварь сканировала мой мозг или осуществляла какой-то другой вид телепатического контроля.
Я буквально физически ощущала, словно что-то двигается у меня в голове. Инопланетянин командовал моим телом.
– Приказ сжать кулаки – Я сжимаю.
- Приказ открыть рот – Я открываю его.
Я почувствовала эти команды. Но, что более странное, я с ужасом поняла, что они остались во мне. Сейчас, я думаю, что эти команды или модели поведения, могут быть активированы, когда наступит час «зет».
Коснувшись грунта, капсула начала быстро вращаться, одновременно раскрываясь, словно бутон цветка, и раздвигая во все стороны свои «лепестки-щупальца», которые стали вгрызаться в землю и одновременно удлиняться. Вслед за ними капсула тоже ушла на глубину в несколько сотен метров и там превратилась в подобие осьминога метров 15 в диаметре с дюжиной 30-метровых щупалец, расходящихся во все стороны.
Полностью закрепившись в грунте, массивный объект продолжал быстро вращаться в вырытой им полости, генерируя какую-то энергию, которая, по словам «инструкторов», могла физически воздействовать на людей целого города.


Я смотрю на длинную долину, засыпанную красным песком. Она словно огорожена по краям, забором из уходящих в высоту остроконечных скал.
Утреннее солнце, еще даже не выглянув из-за «каменных зубов» уже хорошо все освещает.
В центре долины, возвышается нечто рукотворное.
У подножия этой странной конструкции, сложенной из обломков домов, каких-то механизмов, тряпья – стелиться дымка.
Внешним видом она мне напоминает ступенчатую пирамиду, чудное сооружение, которое выглядит тут столько же гармонично, сколь и нелепо. Ее гармония в безжизненности, которой здесь пропитано все вокруг – Ни единого листика, ни травинки. Один лишь пересыпающийся песок, да ветер, свистящий в скалах.
Я заметил движение вдали.
Вначале это было мерцание дымки, которая, впоследствии, начала принимать очертания человеческих фигур, идущих рядами.
Это была процессия священников. Она медленно приближалась к пирамиде обломков.
Широкое синее полотнище, которое несли эти люди, трепетало на ветру, колыхалось волнами и рябью. Чем ближе процессия приближалась к конструкции, тем явственней я слышал гул.
В какой-то момент, когда они уже почти дошли до нее, и им оставалось каких-то сотня – полторы шагов, я, наконец, различил эти звуки. Это было не просто бормотание толпы – Они пели некий гимн, исполняли мантру.
Шаг.
Еще шаг – Все начинает вибрировать.
Воздух становится плотней, предметы освещаются более контрастно.
Перевожу взгляд на скалы – уже не просто скалы, это скульптурные изображения повешенных вверх ногами людей.
Огромные пики лишь напоминают творение скульптора. Приходит мысль, что такие монументальные творения созданы ветром и, той энергетикой, которой все и пропитано. Именно эта сила и вела руку сумасшедшего скульптора, которым явилось эта часть мира.
Внимание снова вернулось к процессии. Священники были одеты по-разному, кто в черной рясе – кто в накидках светящихся белизной в этом красном мареве, безжизненного песка и ветра.
Когда они уже почти приблизились к пирамиде – на их пути начали возникать другие люди. Они стояли рядом, плечом к плечу и были одеты в какие-то древние доспехи, панцирь, броню, словно рыцари.
Я понял, они не должны подпустить этих шедших к пирамиде, иначе что-то случится. Случится что-то страшное и непоправимое.
Рыцари подняли копья и наставили их на священников. С концов каждого из копий, по процессии, ударили полосы света. Яркого, и казалось звенящего света.
Слово.
С их копий исходило слово, с каждого срывалось по одной букве, которые затем сливались в едином потоке и, все начинало звучать, целиком.
Их было шесть.
Я успел рассмотреть лишь некоторых из них. На грудных панцирях вороненого метала, были начертаны эти буквы. Начертаны они странными, неизвестными мне символами.
Река света била в ряды процессии. Священники превращались в тени, исчезали как фигуры, но тени оставались на месте – клубились и вились друг вокруг друга.
В какой-то момент я увидел, тени, странным образом перекрутились в одно общее изображение человека висящего на кресте.
Он также был тенью. Я даже уже различил отдельные черты фигуры.
Эта тень смеялась в ответ звенящему, разрушающему процессию пучку света.
Чем больше священников рассеивалось, превращаясь в клочки теней – тем сильнее смеялся человек с креста.
Все закончилось мгновенно. Тень вспыхнула и растворилась в песке, впиталась в него будто разлитая вода.
Остались только скалы – снова скалы, да красный песок.

Я очнулся от того что меня трусят за плечо.
- Степан. – Подъем, нужна твоя помощь. Это был Сергей.
- Что? - Уже время? Я спросил, еще не совсем пробудившись от очень яркого сна, и все еще находясь в том мире, красного песка и скал и тут, одновременно. Первые мгновения реальности были смешаны но, постепенно, этот все же более реальный мир вытеснял иллюзорный. Оба были «хороши».
- Нет, я кое-что хочу тебе показать. – Давай вставай, после доспишь.

Пока мы поднимались на двадцать восьмой этаж, вспомнился вчерашний день.
Сергей, без каких-то особых инцидентов, привел остальных людей в новое убежище. Которое к тому времени, мы с Леной уже успели частично очистить от складского хлама и даже перегородить на две части, щитами, которые хранились на этом же складе.
По приходу, Сергей распределил обязанности каждого из группы выживших. Его лидерство никто не осмелился оспорить, видимо люди были настолько уставшими и шокированы увиденным, что казалось, смирились со своей дальнейшей судьбой, доверив ее сильнейшему.

Нас получилось три группы по шесть человек. В каждой был назначен старший.
Несколько часов, мы втроем – Я, Лена и Сергей, сидели над планом здания и размышляли, где поставить наблюдателей. Нужно было это сделать таким образом, чтобы каждый из них имел нужный обзор и имел возможность быстро вернуться в лагерь, для оповещения о чем-либо важном, увиденном им.
В итоге решили, сделать три поста наблюдения, первый - у входа в торговый зал, на первом этаже. Второй на втором этаже над верандой с коматозниками – оттуда можно было наблюдать за внутренним двором здания. И третий – на пятом этаже центральной башни, из которой было видно всю улицу и близлежащие дома.
Остальные, ранее распределенные обязанности, остались без изменений. Дмитрий Семенович, продолжал заниматься ранеными, одному из которых, пожилой женщине с закрытым переломом, стало намного хуже.
Лариса, занималась распределение мест в убежище, составление списков необходимых вещей, которые после этого были найдены в маркете и перенесены в котельную.

Мы поднимались по лестнице, уже достигли поста с наблюдателями в башне. Проходя мимо них, я обменялся рукопожатиями с ребятами.
Это были два молодых человека, Андрей и Михаил - которые хорошо знали друг друга до катастрофы, и ни как не желали быть в разных группах.
Сергей не возражал против этого, но поставил их на самый ответственный пост. Из башни, дольше всего было добираться до убежища и, тот обзор, который открывался, предполагал, что что-то важное будет замечено с этого места, в первую очередь.
После того, как они с Сергеем пришли на пятый этаж и расположились в одном из офисов - ребята отказались от мест в убежище, аргументировав это тем, что – Тут воздуха больше.
Но, на самом деле, они были в чем-то правы. В котельной, в скученном состоянии, слыша постоянные стоны и причитания людей – угнетенное состояние, волей неволей накатывало и на тебя.
Сергей согласился, прозвав при этом их «комсомольцами».
За то время, пока мы отсутствовали, Андрей с Михаилом уже успели тут все обустроить. Из соседних комнат были перенесены два удобных кресла, диван, убраны осколки стекла. Стена над диваном, была уже заклеена огромным плакатом с изображением полуголой девицы на мотоцикле.
На журнальном столике, соседствующем с разложенным диваном, стояли банки с напитками, консервы и два больших пакета с другими продуктами.
Судя по их внешнему виду, одеты они были уже не в костюмы и галстуки, а в комбинезоны защитной раскраски, ребята успели посетить вмиг ставший популярным отдел «Охота и рыбалка». На кресле лежали два вместительных рюкзака. Судя по их форме, они небыли пусты.
Я одобрительно кивнул, глядя на это преображение.
- Ну, как вы тут? – Смотрю, обживаетесь. Скорей констатировал факт, чем спросил Сергей.
- Нормально, потихоньку. Улыбаясь, ответил Михаил.
- Еще рыболовных принадлежностей нужно взять. Мало ли, может и ненадолго мы тут. Тревожно мне что-то. Добавил Андрей.
- Я ничего не могу вам сейчас сказать - Ничего определенного, во всяком случае.
Произнес Сергей, почесывая подбородок. – Успокаивать не буду, сорваться с места можем в любой момент – Правильно, что готовитесь – Давайте, наблюдайте пока за улицей, часа через полтора мы спустимся.

Мы пошли дальше, оставив «комсомольцев» внизу, наблюдать из окна за улицей.
Это была бетонная лестница, щедро усыпанная битым стеклом, которое вылетело из окон на межэтажных площадках. Сергей прихрамывал на левую ногу.
- Что подвернул где-то или травмировал при взрыве? Спросил я его.
- Нет, старая травма, еще со второй Чеченской компании – Я тогда из-за этой ноги, полгода в госпитале пролежал – В итоге так и не долечил до конца, врач сказал тогда, мол – «Повезло тебе, что вообще ходишь» - Успокоил.
- А кем служил-то?
- В контрразведке. Ответил он коротко, давая понять, что дальнейшего обсуждения как его старой травмы, так и воспоминаний о компании – не будет.
Весь оставшийся путь мы прошли молча. Каждый был поглощен собственными мыслями.
Задуматься было о чем.
Если люди в коме не очнутся, то многие из них просто умрут. Поскольку находятся они в разных положениях, что называется – «Кто, где упал, тот там и лежит».
В неестественных позах, может быть затруднено и без того слабое кровоснабжение внутренних органов и они начнут отказывать – как итог, смерть.
Дальше, эти умершие начнут гнить, вонять, привлекая тучи насекомых. То, что на насекомых эта атака не подействовала, я уже успел заметить. Мухи как летали раньше, так до сих пор и летают.
Я, вспоминая ожившую в моих руках птицу, понял – по всей видимости, чем проще устроен мозг существа, тем быстрее он возвращается к своему нормальному функционированию. Вернуться ли к жизни люди – это был вопрос, на который не было ответа.

Так, за этими невеселыми мыслями мы наконец-таки поднялись на нужный этаж.
- Давай за мной! Сказал Сергей и, мы пошли подлинному, кишкообразному офисному коридору.
Судя по вывескам на дверях, это было какое-то финансовое учреждение. Зайдя в небольшой холл, проходя мимо десятка трупов, с явными признаками окоченения, мы двинулись к дверям с надписью «Генеральный директор».
- Ну конечно, нам к самому. Указывая пальцем вверх, сказал я? не сдержав улыбку.
- А ты веселишься – Степан! – Кем ты был, До…?
- Предпринимателем я был, До…- Меня больше волнует, кто я сейчас – кошка или мышка?
- Меня самого это волнует, пока склоняюсь к котенку. Ответил Сергей.
Мы вошли в огромный кабинет, уставленный некогда дорогой деревянной мебелью, теперь же годной разве что на дрова.
«Генеральный директор» в мирной коме, лежал между разлезшимся по швам шкафом и остатками стола. Рядом валялась не раскупоренная бутылка Хенесси.

У развороченного окна стояла большая подзорная труба или небольшой телескоп на штативе.
- Вот, приволок из супермаркета – Решил оглянуть окрестности.
- И как? – Есть что интересней царства комы, насколько оно широко, необъятно? Спросил я Сергея, который уже прильнул к объективу, крутя колесики настройки на штативе.
- Сам глянь. Сказал он, уступая мне место.
В трубу было видно окно другого здания, которое находилось примерно в километре от нашего офисного центра.
- Вижу совершенно пустое окно, даже без стекол. Сказал я улыбаясь.
- Терпеливо смотри – Жди!
Я продолжал смотреть примерно минуту, пока не заметил, как в проеме что-то мелькнуло.
- Сергей! – Там кто-то есть.
- Вот и я о том же - Осталось выяснить кто там, такой же выживший как и мы или кто-то другой.
- Ты мне что-то недоговариваешь, Сергей, какой еще «или» – Давай колись, что узнал.
- Не спеши, Степан, всему свое время – Надо вначале с этим разобраться.
- О! Это человек и он устанавливает такую точно трубу - Сергей! – Есть еще живые.
- Дай я сам посмотрю. Буквально отодвинул меня старый вояка.
- Так, пусть ставит… не будем ему мешать, он нас видимо уже засек – Пойдем пока со мной, покажу что-то еще.
Мы снова вышли в коридор, и перешли на другую сторону. Зашли в противоположную комнату. Ничего нового, такие же трупы, вперемешку с коматозниками.
Осторожно подойдя к окну, Сергей сказал – Выглядывай, только очень и очень осторожно, медленно.
Я протиснулся к проему и, как было мне сказано, медленно высунул голову.
То, что я там увидел, вызвало во мне шок. Хотя простым шоком это нельзя было назвать. Мое сознание было буквально взорвано той картинкой.
Вдалеке, километрах в пяти от нас, сходилось сразу несколько улиц. Сходились они, не пересекаясь обычным перекрестком – все они упирались в большой парк.
И, вот над этим зеленым островом в бетонных джунглях, висело нечто более всего напоминающие «летающую тарелку», какой ее рисовали в многочисленных фильмах об инопланетянах.
Она была именно такой – И это было не кино!
Это была реальность, хотя в чудовищности происходящего - вполне могла соперничать с такими кинофильмами.

Отстранившись от окна, я прижался к стене. Глубокое дыхание перехватило горло спазмом, я не мог вымолвить ни слова.
Сергей стоял рядом и смотрел мне в глаза, не знаю, что он в них видел в тот момент, но меня распирали самые разные чувства. Когда эмоция несколько улеглась, единственное из чувств, оставшееся и по-прежнему бурлившее потоком в моей груди – было желание выжить.
Пришло понимание, без сомнения, весь этот сюрреализм – дело рук тех, кто был в этом корабле.
Я поделился своим сомнением с Сергеем, о том, что те, кто сидит в «тарелке» тоже впали в коматоз. Что мои сомнения на эту тему сложно подтвердить прямо сейчас, но скоро мы наверняка получим факты. И нам нужно быть готовыми их воспринять адекватно сложившейся ситуации.
Все это я говорил, глядя в его серые, холодные глаза, пытаясь понять – какие чувства испытывает он.
Сергей промолчал, лишь кивнув в ответ.

Мы вернулись в помещение с телескопом. Проходя мимо уснувшего хозяина, я поднял коньяк, откупорил и сделал хороший полный глоток, прямо из горла бутылки. Сергей протянул руку, сделав еще один такой же точно глоток, я ему передал бутылку.
Благородный напиток, теплыми струями расходился у меня в груди, вызывая чувство благодати и успокоение. Я дождался характерного орехового послевкусия, и только после это заговорил вновь.
- Что будем делать дальше?
- Разбираться вот с этим, сказал он, показывая рукой с бутылкой на телескоп – И с тем, добавил, уже указывая горлышком куда-то в окно.
Он сделал глоток из уже наполовину опустевшей бутылки и видимо собирался что-то сказать.
Но тут, сзади нас, за спинами, раздался голос Лены – А вы тут пьянствуете!
- Ты!
- Как ты тут оказалась? – Ты что следила за нами? Я негодовал. Не потому что это было неожиданное явление. Скорей я испугался за нее, после того что видел в окно, можно было ожидать чего угодно.
- Лена! На кой … ты приперла сюда свою задницу. Это была уже констатация факта.
Лена стояла и слушала мою ругань в свою сторону. Молчала и только влажнела глазами, постепенно надувая губки. Казалось еще немного, и она разревется тут как ребенок. Но нет, ее взгляд, на по-прежнему влажных глазах приобрел твердость. От нее повеяло упрямством. Что-то было у нее там, глубоко в душе, что давало ей эту твердость.
- Так, Степан! – Иди, покажи ей ту штуку, может тогда поймет всю серьезность ситуации.
- Пошли. Сказал я Лене, беря ее за руку, которую она тут же вырвала из моей. Однако за мной пошла.
Пока мы переходили на другую сторону здания, я понял – она боится что ее бросят. Понял я это еще и, глядя на то, что пришла она к нам с собранным рюкзаком. Она была готова идти, куда угодно, но только не сама.
Зайдя в комнату, я как можно спокойней попросил ее медленно выглянуть в окно.
Она так и сделала. Но то, что она там увидела, заставило ее медленно открыть рот в гримасе удивления.
Я аккуратно привлек ее назад, и сказал – Теперь ты понимаешь, почему я так реагирую.
- Степан! Чем тебе так не нравится моя задница. Спросила она в характерной женской манере.
Казалось, что «тарелка» за окном ее волнует меньше чем собственный внешний вид.
- Наоборот, очень даже нравится. Нашелся я, что ей ответить. – И еще… - Я тебя не брошу, только не делай глупостей, пожалуйста.
- Ответом мне был взгляд ее глубоких глаз, в которых я так ничего конкретного и не смог прочесть, слишком много всего в них было намешано.

Когда вернулись к Сергею, он уже смотрел в трубу, при этом что-то в слепую записывая в блокноте.
- Мы что-то пропустили? Спросил я его.
- Нет – Подождите минутку, сейчас, не отвлекайте пока.
Когда он, наконец, оторвался от окуляра, спросил у нас – Кто-нибудь из вас знает азбуку Морзе?
- Я знаю, верней только на слух принимал, в армии еще, давно – Но думаю, вспомню.
- Тогда делаем так, ты Степан, смотришь в трубу и говоришь, что он там передает – Лена, ты все записываешь – Я передаю в ответ, сейчас только передатчик соображу.
Я смотрел в трубу. Там, на другом конце, в другой высотке, стоял парень в черной куртке с капюшоном. В руках он держал два листа бумаги. Один белый, обычный, другой же был черным.
Черным листком он заслонял белый в ритме старого телеграфного кода.
- Проверка – я прочел это и произнес, продублировав вслух.
Сергей подошел ближе к окну, с такими точно листками бумаги – благо разгромленный офис содержал в себе много такого добра.
Мы начали свой первый сеанс общения, в этом пугающем своей новизной мире.