Хоть и грех это — колдовать, все же на Руси «профессия» ведьмы внушала страх и одновременно уважение.
С этими особами предпочитали дружить. Или же обходить стороной. От греха, так сказать, подальше. И конечно же, в каждом селе, в каждой деревне была своя достопримечательность — местная ведьма или колдунья.
Спору нет, с попавшимися на месте преступления — при наведении порчи или наговаривании неурожая — расправлялись скоро и жестоко. Но все же по статье (реально существующей) «за колдовство» официальные приговоры выносили не так уж и часто. Что же касается церкви, то она решительно выступала против «убиения» обвиненных в колдовстве.
Еще в первой половине XV века епископ Серапион осуждал привычку приписывать всякие беды и катаклизмы ведьмам и губить их за это. А в конце XVIII века Сенат выпустил указ, запрещающий духовным особам даже вступать в следственные дела «о чародействах и волшебствах». Их передали в гражданский суд.
ВЕДЬМА ИЗ ТЕРЕБЕНЕВА
В 1899 году к уездному следователю небольшого городка была доставлена по обвинению в колдовстве крестьянка Марья Терехова. Страшно избитую привезли ее односельчане.
Жила Марья Ивановна на окраине села Теребенева Жиздринского уезда Калужской губернии. Только по отчеству ее никто не звал: для ровесниц она была просто Марья, а для тех, кто помоложе, — тетка Марья. Частенько бегали к ней бабы: кто за советом, кто по всевозможным женским делам, а кто и просто языками почесать.
Жила Марья с мужем не бедно, но одиноко. И взяли они в работницы девочку из бедной семьи, семилетнюю Сашу. Только малышка у них скорее за дочку была.
Однажды, зайдя на праздник домой, рассказала Саша матери: когда все заснут, выходит тетка Марья из дому, вокруг дома обежит и оборачивается сорокой.
Она якобы и Сашу в сороку превращает. Потом летят они обе на гору и там, раздевшись догола, вместе с другими ведьмами пляшут да колдовское зелье варят...
Родители, услышав откровения дочери, кинулись к Марье за объяснениями, скоро перешедшими в угрозы. За Марью заступился ее муж Антип и вытолкал родителей девочки за дверь. Тогда супружеская чета обратилась за помощью к старосте. Тот поначалу хотел послать за приставом, но потом посоветовал сходить к попу.
Священник, славящийся своим здравомыслием, посоветовал радикальное средство: выпороть девчонку, да и дело с концом. «Ну какой сорокой она прикидывается? — увещевал он родителей. — На какую гору летает? Что же вы верите болтовне ребенка! Марье с мужем детей Бог не дал, вот она и развлекает чужую девочку сказками».
Однако, вняв просьбам родителей, согласился отчитать девочку в церкви. Но Саша в церковь идти категорически
отказалась, а будучи все-таки приведена в храм силком, повернулась к иконостасу спиной. Все манипуляции священника видимого результата не принесли, девочка продолжала настаивать на своем: она, мол, стала ведьмой.
КТО ТЫ, МАРЬЯ-ИСКУСНИЦА?
Разгневанные селяне повалили к дому тетки Марьи. По пути похватали кто вилы, кто кол, кто лопату... Антип встретил их на крыльце с топором в руках. И быть бы смертоубийству, если бы не староста. «К тебе у нас претензий нет, — примирительно сказал он, — и женку твою мы тоже обижать не будем. Пусть только признается, что дурному девочку учила да колдовала...»
Против подобного исхода дела никто не возражал, и все могло бы закончиться миром, если бы простофиля Антип не разоткровенничался: он, мол, и сам побаивается супругу.
Под горячую руку она грозит превратить его то в жеребца, то в дикого зверя. Односельчане глухо зашумели: «Так ведьма Марья или нет?» Толпа качнулась к крыльцу, но положение снова спас староста. Прекрасно понимая, кто в случае смертоубийства получит по шапке в первую очередь, он заявил: «Прежде чем бабу бить, нужно удостовериться, действительно ли она ведьма».
А способ, мол, для этого наивернейший — задрать ей подол да поискать хвост. Предложение было принято с восторгом, несмотря на уверения Антипа, что живет он с Марьей 20 лет и ни разу никакого хвоста не видел. Несчастную бабу выволокли во двор и долго «исследовали» при всем честном народе. Хвоста, естественно, не нашли.
МАРЬИНА ОБИДА
Родители Саши, не удовлетворившись деревенским разбором, отправились за справедливостью в ближайший город. Там им поверили и признали Марью колдуньей. Однако, порывшись в бумагах, выяснили, что, хотя статья за колдовские дела и существует, применить ее на практике невозможно: прямых доказательств колдовства Марьи нет.
И все могло бы на этом закончиться. Ну забыла бы баба о своем позоре, о том, как два десятка мужиков щупали ее за мягкие места, пытаясь найти несуществующий хвост. Могла бы даже извлечь пользу из произошедшего: как-никак, а ведьмачек народ побаивался. Но нет, строптивая Марья обиду не спустила.
Поняв, что официальные власти наказать ее не в силах, она стала во весь голос грозить односельчанам всевозможными бедами.
Творилось неладное, с тихой и незаметной прежде женщиной стали происходить странные вещи: она прекратила ходить в церковь, стала грубой и нелюдимой. При любом удобном случае обещала напустить на всех порчу...
И однажды договорилась: какой-то мужичок в ответ на угрозы так двинул ее кулаком, что свалил на землю. Заслышав вопли жены, Антип поспешил ей на помощь и напал на обидчика. Односельчане словно ожидали сигнала: со всех сторон набежали люди, и завязалась страшная русская драка, в которой очень быстро забывается, кто, кого и за что бьет.
Побитую Марью (так, кстати, и не переставшую угрожать) связали и опять отвезли в город. Свои собственные фингалы и кровоподтеки участники побоища объяснили следователю весьма своеобразно: ведьма Марья отводила им глаза, поэтому они и лупили друг друга. Следователь заговорил о наказании...
Однако на другой день Марья явилась в село. Приехавший вместе с ней городской чиновник строго-настрого наказал подобных безобразий больше не допускать, пообещав, что в следующий раз зачинщиков драки будут судить. Выслушав чиновника, крестьяне всем миром порешили, что Марья околдовала уездное начальство, и надумали расправиться с ведьмой сами...
УЧЕНИЦА
Дело, впрочем, до этого не дошло, поскольку Марья бесследно исчезла. Даже ее муж Антип не мог сказать, куда она делась. Его тревогу — жена как-никак — несколько уняла девочка Саша. Она подошла к нему на улице (это видели многие односельчане) и сказала: «Дядя Антип, ко мне сегодня во сне тетка Марья приходила и просила передать, что совсем ушла, а все свое мне оставила...»
Итак, Марья Терехова сгинула и, как сейчас пишут, «предпринятые розыскные мероприятия успехом не увенчались». Саша вскоре забыла о своих детских полетах, о своем ведьмачестве, а через несколько лет и вовсе вспоминала об этом со смехом, уверяя, что все придумала.
Тем не менее чем старше она становилась, тем настороженнее относились к ней односельчане. Поскольку стали примечать за ней разные странности: то умывалась она, перегнувшись через порог, то на заре голая вокруг дома ходила, то на Ивана Купалу какие-то травы собирала.
И лет через 15 за ней прочно закрепилась репутация ведьмы. Однако была она девушкой видной, ласковой да приветливой, потому и ведьмачество ей простили, тем более что Саша исправно лечила скотину, могла заговорить боль и даже вернуть в семью загулявшего мужа.
Когда она вышла замуж и уехала, деревенский люд сокрушался: кроме Саши, других «местных достопримечательностей» в Теребеневе не было. Так что лечить коров и вразумлять беспутных отцов семейств стало некому...
Сергей БОРОДИН
0
