Одной из причин Второй мировой войны, развязанной немецкими нацистами, была их убежденность в том, что население размножается слишком быстро. Вожди Третьего рейха всерьез опасались, что из-за демографического взрыва немцы впадут в нищету, не смогут прокормить себя, начнут голодать и вымирать, поэтому и запланировали вторжение на Восток — к плодородным землям. Как мы помним, их борьба за ресурсы закончилась колоссальной бойней и разрушением десятков стран. Возможно ли подобное в XXI веке?
Ошибки Мальтуса
В 1798 году английский священник и ученый Томас Мальтус опубликовал книгу «Очерк о законе народонаселения». Без лишних эмоций, используя городскую статистику, он доказывал, что численность населения увеличивается намного быстрее, чем создаваемые им средства существования.
Мальтус не видел в этом трагедии — наоборот, показал, что механизм саморегуляции численности существует сам по себе, проявляясь в войнах и эпидемиях. Однако его теория не давала поводов для оптимизма: из нее следовало, что человечеству не суждено вырваться из вечного круговорота насилия, ведь только оно, по Мальтусу, обеспечивало баланс между естественным стремлением человека оставить многочисленное потомство и возможностями природы обеспечивать человеческие потребности.
На этой идее взросло целое культурно-идеологическое направление, получившее название «мальтузианство». Суть его — в стремлении ограничить рождаемость и таким образом предотвратить рост насилия. В частности, предлагалось всячески насаждать сексуальное воздержание, запретить ранние и поздние браки, законодательно сократить возможность браков среди бедняков, инвалидов и уродов. Через два десятка лет появилось неомальтузианство, адепты которого не страдали от избытка гуманизма и предлагали более радикальные меры — вплоть до тотальной принудительной стерилизации целых слоев населения.
В частности, предлагалось всячески насаждать сексуальное воздержание, запретить ранние и поздние браки, законодательно сократить возможность браков среди бедняков, инвалидов и уродов. Через два десятка лет появилось неомальтузианство, адепты которого не страдали от избытка гуманизма и предлагали более радикальные меры — вплоть до тотальной принудительной стерилизации целых слоев населения.
Словари характеризуют мальтузианство как «антинаучную систему взглядов», и такой подход к теории Мальтуса и его последователей верен, поскольку в своих выкладках они не учитывают массу факторов: перераспределение занятости населения в ходе индустриальной революции, неравномерность структуры доходов в буржуазном обществе, качественные скачки при развитии производства и сельского хозяйства. Тем не менее мальтузианство стало необычайно популярно в первой половине XX века, оно было положено в основу теории «жизненного пространства», которую позаимствовали нацисты Германии для оправдания своих агрессивных завоевательных планов.
Все выкладки Мальтуса перечеркнула «зеленая революция», начавшаяся в Мексике в середине 1940-х годов. Новейшие аграрные технологии, устойчивые к вредителям и климатическим изменениям сорта пшеницы, разумное землепользование позволили мексиканцам в короткие сроки добиться продуктового изобилия и начать экспорт. Опыт Мексики перехватили другие страны, и к началу 1970-х годов угроза голода, мучившая цивилизацию на протяжении веков, отступила. Сегодня можно быть уверенным: сельское хозяйство способно прокормить всех.
Казалось бы, мальтузианство должно сгинуть вместе с теорией «жизненного пространства». Однако оно снова входит в моду. Почему?
Глобальные проблемы
Современные неомальтузианцы прекрасно понимают, что проблемы XIX века остались в прошлом. И все же говорят, что угроза перенаселения остается, поменяв лишь наполнение.
Приводятся следующие аргументы. Западная цивилизация сумела преодолеть «болячки» аграрного уклада за счет жесткой социальной модернизации: отмена крепостничества, насаждение приоритета прав собственности, разрушение общинной этики в пользу индивидуально-трудовой, возникновение университетов, способствующих быстрому обмену знаниями. Новшества подтолкнули рост эффективности производства, которое сумело удовлетворить базовые потребности населения.
На китайском пляже
Восточная цивилизация пришла к схожему результату с задержкой на полвека, но использовала идентичные методы. В то же время миллиарды людей все еще не охвачены западными ценностями, их страны остаются аграрными и бедными, выживая за счет внешней помощи. Население там растет, а значит, скоро возникнет ситуация, когда цивилизация не сможет прокормить бесполезную ораву. Цены на продовольствие уже скакнули, и это еще цветочки!
К проблеме увеличения «лишнего» населения добавляется дефицит пресной воды. Ведь она идет не только на коммунальное хозяйство — вода требуется посевным полям, сталелитейным гигантам, электростанциям, горнодобывающим комплексам. В некоторых странах (например, в Алжире, Японии, Гонконге) пресную воду приходится завозить. Вода становится бесценным ресурсом, и некоторые футурологи пишут, что нас ждут кровопролитные войны за доступ к запасам влаги: например, к озеру Байкал.
Пора вымирать
Чтобы разрубить гордиев узел накопившихся проблем, современные неомальтузианцы выдвинули концепцию «золотого миллиарда», почерпнутую из международных экологических дискуссий конца 1980-х годов. Любопытно, что саму концепцию придумали советские ученые, среди них академик Никита Моисеев, который на совещании в Рио-де-Жанейро заявил, что для сохранения экологического баланса население Земли следует сократить до миллиарда человек.
Советские ученые постеснялись сказать, каким способом следует проводить сокращение, но вместо них всегда готовы высказаться неомальтузианцы. И последние полагают, что развитые страны должны отказаться от помощи развивающимся, перекрыть им доступ к ресурсам и знаниям, а также принять ряд жестких мер по ограничению рождаемости.
Перспектива насаждения концепции «золотого миллиарда» выглядит пугающей. Фактически предлагается устроить высокотехнологичный геноцид—причем в масштабах, который не могли себе вообразить даже лидеры Третьего рейха.
К счастью, далеко не все эксперты склонны верить в «золотой миллиард». Весьма показателен в этом смысле спор, который завязался между биологом Полом Эрлихом, считающим необходимым введение радикальных мер по сокращению населения, и экономистом Джулианом Саймоном, который полагает, что развитие технологий позволит в перспективе обеспечить достойный уровень жизни для населения любой численности: хоть для миллиарда, хоть для 100 миллиардов.
Чтобы доказать свою правоту, Саймон предложил Эрлиху выбрать пять видов сырья, и если хоть один из них за 10 лет подорожает, экономист выплатит 10 тысяч долларов. Эрлих с удовольствием принял пари и выбрал пять редких дорогих металлов: вольфрам, медь, никель, хром и олово. Через 10 лет он был вынужден публично отдать деньги экономисту, потому что рост цен на редкие металлы спровоцировал научный поиск, инженеры нашли заменители, и потребность в перечисленных металлах резко упала, что в конечном итоге привело к снижению их стоимости.
Повод для оптимизма
Однако веры в технический прогресс недостаточно. Ведь население растет не в развитых странах (в них оно как раз сокращается, единственное исключение — Соединенные Штаты Америки), а в самых нищих, где к тому же уровень образования близок к нулевому. Качественные скачки технологий не помогут вытащить эти страны из бедности, а сокращать их население с помощью ковровых бомбардировок или тотальной стерилизации никто пока, слава богу, не собирается.
Значит, нам все равно не выбраться из «мальтузианской ловушки»?
Наш знаменитый соотечественник академик Сергей Капица построил многофакторную модель демографического роста и показал, что человечество, как и технологии, переживает системные качественные скачки и после роста, который будет продолжаться еще 100 лет, стабилизируется на численности 12-14 миллиардов человек.
Такое количество людей Земля вполне способна прокормить. А если нам не будет хватать ресурсов, то всегда есть космос, который мы только начали осваивать. Наиболее активную часть населения можно отправить колонизировать соседние планеты. И тогда начнется совсем другая история — галактического человечества, возможности которого нам трудно сегодня вообразить.
Антон ПЕРВУШИН
